Алексей Каплич: «Угрожали, что отдадут в «Русич», где мне отрежут голову»

Алексей Каплич рассказывает, что в 2022 году учился в обычной школе. Любимым предметом была химия. На вопрос о будущем отвечает по-украински: «Хотів працювати у військовій службі».

«У меня дівчина из Украины. Скоро будет три года, как мы познакомились и общаемся»

— Вы сказали, что уже в первые дни войны решили, как только появится возможность, отправитесь в ряды вооруженных сил Украины. Что вас так сильно задело?

— Я видел, как каждые сутки над моим Лунинецким районом летело 5-7 самолетов, и прекрасно понимал, куда и для чего они летят. Было больно из-за того, что из моей страны направляют ракеты, чтобы убивать людей. Сразу решил, что не могу оставаться в стороне и просто так на это смотреть.

Сначала снимал фото и видео пролетающей авиации и отправлял в чат-бот СБУ. Хотел хоть как-то помогать.

Было очень жаль украинцев. Мне перед ними было стыдно за то лицемерие, с которым пропаганда всегда называла их «братьями», а потом Беларусь стала пропускать эшелоны с военной техникой.

Было больно и оттого, что многие беларусы, глядя на это, делали вид, что все не так однозначно, и никак не реагировали.

Сам Алексей уже в 15 лет точно знал, насколько все однозначно и чудовищно. Историей конфликта между Россией и Украиной он интересовался давно, искал информацию в сети.

В интернете познакомился и с Дианой, дружба с которой только укрепила парня в его намерениях.

— У меня дівчина из Украины. Скоро будет три года, как мы познакомились и общаемся. Но воевать за Украину я хотел и до знакомства с ней. Знакомство с Дианой стало моим подарком уже позже. Говорили мы не только о любви, об обстановке в Украине и в Беларуси тоже.

Меня удивило, что есть украинцы, и их немало, которые разделяют режим и остальную Беларусь, понимают, что Лукашенко — это не все беларусы.

— Интересно, как вы отнеслись к выборам 2020 года, когда вам было 13 лет?

— Я понимал многое, но не все. А уже, будучи в тюрьме, пришел к выводу о том, почему Лукашенко нарисовал себе такую большую цифру.

Он специально хотел спровоцировать как можно больше людей, чтобы всех несогласных «зачистить» перед нападением на Украину.

— Думаете, он знал о планах Путина еще тогда?

— Уверен, что знал и готовился.

— Вы с кем-то делились своими мыслями о войне?

— Нет, в моем окружении не было людей, которые поддерживали Украину. Все говорили только, что там все равно некому воевать, поэтому все скоро закончится.

«Пообщавшись со мной, Веремейчик обрадовался, сказал, значит, мое поколение беларусов не потеряно»

— Вы ожидали, что вас задержат?

— Сначала нет, но, когда ко мне подошли в аэропорту, все понял. О том, что я собрался ехать воевать в Украину, никому не говорил. Полагаю, что задержали меня, потому что состоял в чатах, которые были признаны «экстремистскими». Это были обычные чаты беларуских зарубежных диаспор.

— Вас задерживали жестко, а потом 12 дней держали взаперти, ничего не сообщая родным. Как вас содержали и где?

— Меня привезли в Центральный аппарат КГБ. Комната, где держали, выглядела как обычный кабинет — столы, стулья, только не было никакой техники, но стояла раскладушка. На ней я и спал.

Кормили раз в два дня, порция была очень маленькая. Для туалета поставили бутылку, иногда выводили.

Во время первого же допроса мне надели наручники спереди, один из них вскрыл мне руку лезвием возле локтя, а потом вставил лезвие острым концом в рану и прокрутил.

За ответы, которые им не нравились, все время избивали дубинкой или книгой. Угрожали, что передадут в Россию в «Русич» для расправы.  

Говорили: «Отдадим тебя в «Русич» (боевой отряд русских неонацистов — С.), они отрежут тебе голову, а видео с казнью отправят родителям».

— Что они хотели у вас узнать под пытками?  

— Контакты украинских военных, с которыми я общался. Но я не общался с конкретными людьми, только с ботом.

После меня перевели в «американку» (СИЗО КГБ). Там отношение к политзаключенным, как к животным. Нас будили каждые два часа, заставляли полностью раздеваться и приседать. Потом одеваешься, ложишься и все повторяется снова и снова.  

Так пытали только политических. Они были в каждой камере. Всего я там сменил три камеры. В первой четырехместной нас было шестеро, в том числе двое политических — я и Василий Веремейчик.

Я знал, кто он и его историю. Василий держался молодцом, был бодрым, не падал духом, несмотря на все, что ему пришлось перенести.  

Пообщавшись со мной, он обрадовался, сказал, значит, мое поколение беларусов не потеряно.

Суда Алексей Каплич дожидался в СИЗО в Колядичах, а после приговора (2 года лишения свободы в колонии в условиях общего режима) его направили в шкловскую ИК-17.

— В колонии в отряде я пробыл два месяца, из них месяц меня содержали в ШИЗО.

Как-то начальник колонии вызвал на беседу, во время которой вдруг говорит: «Слава Украине!». Я відповів: «Героям слава!». Так получил первые 15 суток.

Потом уже стали добавлять за то, что якобы не поздоровался и прочее. Выходил из ШИЗО на день-два и меня снова туда возвращали.

Алексей попал в списки на освобождение последней группы политзаключенных. 13 декабря его вместе с остальными вывезли в Украину.

— Вы были особенно рады, что попали в Украину? Удалось встретиться с девушкой?

— Сообщить удалось: я сразу попросил телефон у полицейского и позвонил ей. У нее как раз 14 декабря день рождения, я поздравил, а она расплакалась, сказала, что это лучший подарок. Но увидеться нам не удалось, не разрешила Служба безопасности.

Сейчас Алексей находится в Литве и ожидает получения шенгенской визы.  

— У меня только одно желание — дождаться документов и скорее уехать в Киев. Хочу увидеть свою девушку и пойти на войну.

— Все-таки хотите воевать, думаете, война долго еще продлится?

— Думаю, года три-четыре. Я не верю ни в какие «мирные планы». Это нереально. Украинцы будут стоять насмерть. Они не сдадутся.

— А что думаете про Беларусь, вернетесь ли когда-либо в свою страну?

— Считаю освобождение Украины станет освобождением и для Беларуси. Лукашенко тогда не сможет удержаться, скорее всего, убежит куда-нибудь.